Карп и Сазан

Настоящий речной карп, или сазан, очень красив. Он покрыт необыкновенно крупною темно-желто-золотистою чешуею, которая на спине темнее, с синеватым оттенком, а на брюхе светлее; кажется, будто по золотому полю он весь усыпан гвоздиками с темными шляпками. С первого взгляда" карп, особенно молодой, имеет довольно большое сходство с карасем, но он не так высок в спине (вышина тела только вдвое более толщины), толще и длиннее и сразу отличается от последнего своими 4-мя толстыми и короткими усиками на желтых, необыкновенно мясистых губах, почти таких же подвижных, как у леща; усики эти сидят попарно с каждой стороны и оканчиваются кругловатыми, плоскими головками. Спинной плавник очень широк, шире, чем у других карповых, и занимает почти всю заднюю половину спины, цветом темно-серый. Кроме ширины, он отличается очень крепким пилообразным, зазубренным передним лучом. Такой луч имеет спинной плавник мирона-усача, но у карпа такое же строение имеет и передний луч заднепроходного плавника. Все нижние плавники серовато-фиолетового цвета, хвостовой – красно-бурый; глаза золотистые. Глоточные зубы, лежащие в глотке, имеющиеся у всех карповых рыб и служащие для перетирания твердой пищи, отличаются своей массивностью; их находится с каждой стороны по пяти, расположенных в два ряда. Молодые карпы, 2-3-летнего возраста, значительно площе, шире, горбатее и светлее взрослых, почему называются местами лапышами и горбыльками; крупные карпы имеют почти цилиндрическое туловище. В Средней России, особенно в Балтийском бассейне, настоящий речной карп встречается довольно редко. Здесь преобладает прудовая корпия, разведенная в конце прошлого и начале нынешнего столетия во многих прудах крупных польских и великорусских имений и оттуда, б. ч. случайно, перешедшая во второстепенные реки и там размножившаяся. Этот прудовой карп б. ч. немецкого происхождения и отличается от речного более темным и зеленоватым цветом чешуи, шириною, менее тупою мордою, с еще более резким переломом к спине, чем у продолговатого карпа, а главное - необыкновенною выносливостью, в чем значительно превосходит настоящего речного сазана, или коропа, который в непроточных прудах размножается редко. В реках Балтийского бассейна, также в Москве-реке, Упе и многих других, даже в верховьях Дона, Воронежа встречается, по-видимому, почти исключительно, немецкая карпия, местами уже смешавшаяся с коренным видом и своим родоначальником - сазаном. В Западной Европе встречаются также особые выродки прудовых карпии, т. н. зеркальные карпы, отличающиеся необыкновенно крупною и неправильно расположенною чешуею. В виде исключения попадаются там карпии почти вовсе лишенные чешуи. Помеси карпа с карасем занимают как бы средину между двумя видами и являются в весьма разнообразных формах. Общего между этими ублюдками то, что они никогда не достигают значительной величины, имеют усики, как у карпа, но значительно меньшие или по крайней мере более тонкие, а телом гораздо шире обыкновенного, даже прудового карпа, и в этом отношении подходят к продолговатому - серебряному карасю. Кроме того, жаберные крышки у этих помесей не гладкие, как у карася, а бороздчатые. Вообще, по всем признакам, это, несомненно, ублюдки от карпа и карася. Одни из них по глоточным зубам, длине усиков и всего тела более приближаются к карпу, другие - к карасю, но между ними существует множество переходов. Обе помеси имеют в России почти такое же распространение, как и карп, но в средних широтах встречаются, по-видимому, чаще, чем на юге. Что касается настоящего карпа - прудового и речного, то как тот; так и другой достигают иногда огромных размеров, как ни одна из других карповых рыб, и глубокой старости. Самый большой из современных нам сазанов имел 3 пуда 17 фунтов. Этот гигант, по свидетельству С. Н. Алфераки, был пойман на крючья, в 80 верстах от Таганрога, на Кривой косе. Лет 7-8 назад, т, е. в начале восьмидесятых годов, в р. Воронеже Лебедянского уезда попался в невод, по словам очевидцев, передававших об этом факте известному московскому охотнику и рыболову А. А. Беэру, громадный и вместе с тем необыкновенно уродливый сазан. Он вытянул 4 пуда 10 фунтов, но имел вид полутора аршинного обрубка почти аршинной ширины. Озерные, тем более прудовые карпии Западной Европы вряд ли могут достигать таких больших размеров, как настоящие речные и морские сазаны Юго-Восточной Европы. Наибольшие карпии, известные из заграничной литературы, не превышают 110 фунтов и происходят из Цюрихского озера в Швейцарии. В самых низовьях Волги и Урала карп является в огромном количестве, особенно перед метанием икры, так как все-таки большая часть их обитает устья названных рек и самое взморье. Кроме того, он весьма многочислен в Куре и, вероятно, заходит в другие кавказские реки, однако, очень невелик ростом; в маленьких речках, по Менетрие, часто встречается горбатый вариетет. Всего многочисленнее карп в реках, впадающих в моря - Черное и Азовское. В Днестре, Буге, особенно в Днепре, Дону, также Припяти, Горыни, Стыре, Десне, Сейме, Супе, Пеле, Ворскле и друг. второстепенных реках он принадлежит к самым обыкновенным рыбам; по Днепру доходит до Смоленска, а по Десне до Брянска. Распространение карпа в Малой Азии и Персии еще не исследовано, но он водится в огромном количестве в Аральском море, в Сыр- и Амударье; в сибирских же реках карпа нет; кроме бассейна Амура. В Северную Америку карп попал очень недавно, лет 10-20 назад. В общем, карп живет теперь почти в тех же странах, как и сом. Что речной карп и сом - коренные жители Юго-Восточной Европы и Средней Азии, вообще стран с высокою летнею и сравнительно низкою зимнею температурою, косвенно доказывается высокою температурою, необходимою для нереста и развития икры этих рыб, а также их глубоким зимним сном. Сазан нерестится очень поздно, иногда даже позднее сома, линя и карася и, подобно этим рыбам, проявляет большую чувствительность к низкой температуре, еще с осени залегая на зимовку и переставая кормиться до окончательного -вскрытия вод. Но линь и карась зарываются в ил, сазан же, подобно сому, зимует на ямах, а если закапывается, то только в прудах и озерах, и то очень редко. Поэтому сомнительно, чтобы сазан и сом могли бы когда-либо акклиматизироваться на севере России и Сибири. Сазаны всюду принадлежат к числу оседлых рыб и не совершают по реке дальних странствований для отыскивания удобных мест для нереста. В. Е. Яковлев полагает, что сазаны, живущие на взморье и чернях, не подымаются вверх по реке на 200 верст и, выметав икру, всегда возвращаются обратно. Речные сазаны, по его мнению, могут уходить дальше от своих обычных притонов, но, разумеется, как и у всех других рыб, дальность путешествия зависит от степени зрелости половых продуктов, т. е. далеко вверх подымаются только те сазаны, которые нерестятся позднее, стало быть самые крупные. Выметав икру (на разливах), сазаны скрываются вниз и возвращаются на прежние места, но, по-видимому, начинают вести вполне оседлую жизнь через несколько недель, целый месяц после нереста. В Киевской губ., по крайней мере, сазаны в мае и частью в начале июня еще кочуют по всей реке и бродят по большим плесам. По своему уму карп занимает одно из первых мест между рыбами. Англичане даже называют его водяной лисицей. Большинство рыболовов считает его умнее леща на том простом основании, что сазана никогда ни неводом, ни на удочку нельзя поймать столько, сколько леща. Только на Нижней Волге, по свидетельству Яковлева, рыбаки держатся противного мнения, потому что, по их словам, сазан слишком надеется на свою силу и часто попадает впросак, обсыхая на мели после убыли полой воды. Но они забывают, что хорошему лещу трудно плавать и на полуаршинной глубине и что ему по необходимости приходится заблаговременно скатываться в реку. Лещ умен, осторожен, но далеко не так смел и находчив, как сазан. Некоторые действия последнего положительно показывают в нем недюжинные для рыбы умственные способности. Не подлежит сомнению, например, что зазубренный луч спинного плавника, а иногда таковой же заднепроходного служит сазанам, попавшим в вентерь или на крючок удильщика, для перепиливания нитки или лески. Главный клев карпов бывает у нас летом, а весною и осенью они клюют плохо или вовсе не берут. Как кажется, весеннее уженье возможно только на небольших реках (рр. Ардым Пенз. губ., Мотыра Орловской, Воронеж в Лебедянском у., во многих реках Харьковской губ.), которые очень скоро входят в берега и где нерест карпов совершается после того, как запрут плотины. Большие же реки начинают после вскрытия разливаться очень медленно, и всякое уженье на них, начиная с первой прибыли воды до того момента, как река войдет в межень, весьма затруднительно, а иногда и вовсе невозможно. Поэтому весенний клев проголодавшихся за зиму карпов б. ч. проходит почти незамеченным, тем более что он и довольно непродолжителен. Настоящий клев начинается здесь, когда река войдет в берега и карпы займут свои постоянные места, сделаются вполне оседлыми. Это бывает, как известно, в конце весны или в начале лета, через одну, чаще через две недели после нереста: в более северных местностях в конце июня или в начале июля, а в более южных даже с середины мая. Замечательно, что, по наблюдениям харьковских рыболовов, клев карпов начинается всюду сразу, единовременно, даже в озерах. Этот клев, с большими или меньшими перерывами, продолжается все лето и в начале осени- Лучшими месяцами для лова в одних местах считается июнь, в других - июль и август. В сентябре б. ч. берет уже мелкий карп. Интенсивность клева сазана, как и других рыб, находится в зависимости от различных условий, главным образом от погоды. Вообще перед каждой резкой переменой погоды клев ослабевает или совершенно прекращается; однако известно, что сазаны очень хорошо берут во время грозы. Продолжительные жары, как и холодное ненастье, крайне не благоприятствует для уженья, так как сазаны затаиваются, мало бродят и теряют аппетит. Когда вода достигнет температуры свыше 20N, карпы или забиваются в норы, под корни и плавучие берега, или подходят к ключам и ручьям; в прудах и озерах они в это время иногда стоят неподвижно в тени камышей. Во всяком случае, при высокой температуре карпы выходят жировать только по ночам, а потому и редко попадаются на удочку. Пасмурная теплая погода с небольшим дождем весьма благоприятствует ловле; при резком понижении температуры воды клев всегда прекращается. Паводок нередко заставляет сазана, избегающего быстрого течения, сбиваться в наиболее тихие омуты, и здесь в течение нескольких дней очень часто бывают весьма обильные уловы. Многие рыболовы, наконец, убеждены в влиянии фаз луны на клев карпа и говорят, что сазан лучше всего берет на молодую и хуже всего на ущерб. По другим, на какую перемену (фазу) поднялась вода (и начался, следовательно, нерест), на ту и клев будет самый сильный каждый месяц. Подобное поверье существует на севере относительно щук, жор которых будто бы бывает в ту фазу, на которую они терлись. Но самой верной приметой клева карпов служит выкидывание их по утрам и вечерам. Но нет правила без исключения, и случается, что сазаны беспрестанно выбрасываются, а на удочку вовсе не берут. Это всегда предвещает резкую перемену погоды и холода. В ветер и волну сазан почти не берет, быть может, потому, что насадка не остается неподвижной; однако за ветром, в затишье, образуемом крутым берегом или прибрежным лесом, лов нередко бывает весьма удачен. Лучшее время дня для ловли карпа, бесспорно, раннее утро, особенно летом. В жаркое время карп, как было уже замечено, жирует и ночью, но так как уженье его на донную неудобно и малоупотребительно, то ночная ловля почти вовсе неизвестна и имеет случайный характер, тем более что ловить приходится в неглубоких заводях или даже на мелях. Впрочем, я полагаю, что в мае и в июне можно ловить почти всю ночь с поплавками, надевая на них черные бумажные кружочки, достаточно заметные на более светлом фоне поверхности воды. Н. Домбровский, придавая очень важное значение ночному уженью, советует ловить с фонарем, с сильным рефлектором, освещающим поплавки. Я имею основание думать, что утренний клев сазана летом на своих обычных местах, т. е. в глубоких ямах с слабым течением, может быть разделен на ранний - от рассвета до восхода и поздний - с 6 до 8 или 9 часов утра. В первом случае карпы берут приманку, возвращаясь с ночной жировки, во втором - отправляясь на утреннюю кормежку. Самые крупные сазаны берут почти исключительно ранним утром или даже на рассвете. Большинство рыболовов, кажется, не пользуется ранним клевом по многим причинам, хотя сазан до восхода берет гораздо решительнее и смелее, чем когда совсем ободняет.

Продолжительным бросанием привады в известные утренние или вечерние часы можно приучить карпов посещать прикармливаемое место и в не совсем урочное время, а этик рыб очень редко ловят без предварительной прикормки. Но вечерний клев почти всегда бывает хуже утреннего, и вечерами обыкновенно идет на удочку мелкий карп. Вообще, вечерний клев неправилен и непостоянен: в одних местах карпы берут с 2-3 часов пополудни до 6, в других от 6 до 8. В юнце лета и в начале осени, т. е. в августе и сентябре, когда вода похолодеет, сазаны нередко всего лучше ловятся на удочку с 9 часов утра до 11.

Притрава и прикормка состоят почти из тех же веществ, растительных и животных, которые пригодны и для насадки. Из животных веществ для приваживания карпов годится только творог, в редких случаях старый сыр; черви и т. п. живая привада употребляются у нас редко, но в Англии и Германии многие приваживают карпов, бросая за сутки до 1000 и более (!) крупных дождевых червей (выползков, глист) и 100-200 штук перед самым ужением. Черви эти режутся предварительно на 2-3 части. Но я полагаю, что такого рода привада слишком сытна и дорога и достигает цели хуже различного рода зерен.

Вареные рис и перловая крупа составляют уже переход к кашам. Лучшею кашею для привады считается пшенная, за нею следует полбенная и, наконец, гречневая, неудобная тем, что малозаметна. Они должны быть сварены как можно круче (о приготовлении каши для насадки будет сказано дальше) и бросаются довольно большими комочками, до грецкого ореха величиною. Но главною составною частью привады должно быть зерно, а не каша. Хлеб, белый и черный, употребляется реже каши; за границей очень хорошей приманкой для карпов считается недоваренный картофель, мелкий или нарезанный кусками. В России, кажется, он не в употреблении, но жмыхи, т. е. конопляные, а чаще льняные выжимки (колоб, дуранда, макуха), служат довольно распространенной привадой. Их бросают небольшими кусками и в малом количестве, в качестве лакомства. Иногда жмыхи растирают в порошок и варят с зерном в качестве пахучей приправы. Во Франции рыболовы кидают жмыхи или очень большими кусками, с кулак величиной, так чтобы рыба могла только отщипывать крошки, или же, напротив, мелкими, в глине. По моему мнению, лучше всего и выгоднее, даже в стоячей воде, большую часть притравы (зерно, жмыхи) бросать вместе с глиной, но только невязкой: рыба дольше задерживается на месте и не так скоро наедается. Эти глиняные шары делаются величиной с апельсин. Полезно замешивать глину на солоде, квасной гуще или барде и прибавлять отрубей и муки, особенно овсяной.