Хариус
Thumallus vulgaris Mills. Во всей Северной России - хс.гиус,
гариус, харьюз, харез; в верховьях Волги неправильно - сиг; на Каме
- хорус; на р. Княжей, впадающей в Унжу, - серьёз-рыба
(исковерканное хариус); в Уфимской и Оренбургской губ.
употребительно башкирское название кутема; на Пейпусе - голландчик;
в Западной России и в Польше - липень; в Польше также-топорек; по
Неману - топор. В некотор. места. Онежского озера -кузнец; в
Иркутске иногда - мерсовик; в Енисейском округе худой хариус (летом)
называется синяком; то же на Алтае, По-фински -гарьюз, гарри. У
качинских татар - кора, хора-балык; у киргизов на Маркакуле -
табан-ёалык. Якутск. - джерга; бурятск. -хардара и хадаран; ост. -
лун; сосв. вог. - ассугул и астагул; пермяцк. - кумы; самоед. -
туйю; койб. - канегулла; тунг. -неручан, наруга, ширючан. Ламут. -
лаптари; коряцк. - кычагу; юкагирск. - гурчи; камчад. - таджотадж,
таджун; японск. -учуй.
Название это, употребительное во всей Северной России, очевидно,
не русское и имеет финское происхождение. В Восточной России оно
чаще заменяется башкирским ку-тема, что, по-видимому, означает
светлый, блестящий.
По многим признакам своим хариус составляет как бы посредствующее
звено между лососями и сигами. К первым он приближается образованием
своей пасти, усаженной более крупными зубами, чем у сигов, также
широким языком, своим образом жизни и местопребыванием, к последним
- небольшим ртом, формой тела, довольно крупною чешуёю и меньшими
изменениями по возрасту и полу, которые столь значительны у рыб
собственно лососевого рода.
Хариуса очень легко отличить от всех других рыб по огромному
спинному плавнику, который иногда, будучи сложен, почти достигает (у
самцов) языковидного жирового плавника, характеризующего все
семейство лососевых. Туловище его менее брусковато и более сжато,
чем у лососей, форелей и тальменей, и покрыто довольно крупными,
плотными и крепко держащимися чешуями; только на груди и на брюхе до
брюшных плавников находятся чрезвычайно мелкие чешуи, да при
основании грудных замечаются более или менее развитые голые
площадки. По МоегЬе, желудок хариуса отличается необычайно жесткими,
почти хрящевыми, стенками.
По своему цвету хариус - одна из самых пестрых и красивых наших
рыб. Спина его обыкновенно серо-зеленая, усеянная более или менее
многочисленными и ясными черными пятнышками, бока туловища
светло-серые с продольными, иногда, впрочем, малозаметными буроваты-
ч ми полосками; брюхо серебристо-белое. Парные плавники обыкновенно
грязно-оранжевые, а непарные - фиолетовые с темными полосками или
пятнышками. Молодые хариусы всегда бывают окрашены менее ярко и в
Западной Европе обыкновенно имеют темные поперечные полоски. Цвет
хариуса, впрочем, подвержен большим изменениям: в водах быстрых он
гораздо светлее; хариус, живущий в омутах, более стального цвета.
Усмотреть хариуса в воде очень мудрено, так как его трудно отличить
от грунта и камней. Североуральский хариус, по-видимому, несколько
отличается от обыкновенного; именно он никогда не имеет большого
количества пестрин и продольные полосы на нем весьма неясны. Кроме
того, в некоторых речках Пермской губ., напр, в р. Ирени, отличают
особую разность (или вид) хариуса более темного цвета и с более
горбатой спиной, почему его зовут горбачом. В Сибири, несомненно,
водятся несколько видов хариусов.
Хариус редко достигает величины 1 1/2 фута и 3 фунтов веса и в
большинстве случаев бывает гораздо менее. Только в реках Северного
Урала, принадлежащих к Обскому бассейну, он бывает значительно
больших размеров - 12 вершков длины и 5 фунтов веса, а по
свидетельству некоторых лобвинских рыбаков, даже одного аршина и 10
фунтов, но такие гиганты и там являются редким исключением*.
* Ruhlich уверяет, что хариусы в некоторых кормных
реках (Германии) достигают 4 и даже 7 1/2 килограмма (!). По
Либериху, в Неве, в Ивановских порогах встречаются хариусы более 7
ф. В Ижоре тоже попадаются крупные хариусы, до 5 ф. По словам того
же автора, хариус в 3 ф. имеет 12 вершков длины (от носа до конца
хвоста, вероятно), а 4-фунтовый -13-14 вершков, т. е. равняется по
росту 6-7-фунтовой форели.
Хариус главным образом живет в гористых местностях и вместе с
форелью составляет главное рыбье население холодных и быстротекущих
речек почти всей Европы, Северной и Северо-Восточной России и всей
Сибири, где он встречается и в озерах (Маркакуль, Байкал и др.); в
огромном количестве хариусы ловятся в Ангаре (несколько миллионов
шт.). В реках, впадающих в Черное море, он встречается только в
горных притоках Дуная и Днестра; в крымских же и кавказских реках и
в Туркестане хариуса нет вовсе, так что распространение его в России
представляется довольно ограниченным. Он водится, однако, почти во
всех как больших, так, особенно, малых реках, впадающих в Балтийское
море, весьма обыкновенен в Финляндии, Олонецкой губ., тоже в
Петербургской, отчасти в остзейских губ.*; кроме того, распространен
по Ладожскому, Онежскому, Пейпусу и, вероятно, многим другим озерам
Северо-Западной России. Также обыкновенен хариус и в наших северных
реках, впадающих в Белое и Ледовитое моря**, весьма многочислен во
всех притоках Камы, Уфы и Белой, особенно в верховьях как этих, так
и небольших, второстепенных рек; но собственно в притоках Волги, а
тем более в самой Волге хариус является уже довольно редкою рыбою. В
Средней и Нижней Волге его даже нет вовсе (он найден лишь в реке
Шуйке Казанской губ.), и всего чаще встречается он в ее верховьях и
притоках, в Тверской губернии; в Ярославской губ. хариусы живут
только в немногих реках и речках, впадающих в Волгу с левой стороны
(напр., в Пошехонском у.); он есть в верховьях Мологи, Шексны (в
притоке ее Суде) и в некоторых притоках р. Унжи, в Костромской губ.
Отсюда он иногда заходит и в самую Волгу, но в последней встречается
постоянно только в верховьях, откуда изредка заходит в Селигер и,
вероятно, другие озера Тверской губ. В правых притоках Волги, по
крайней мере начиная с Ярославской губ., хариуса уже нет, что
зависит от большей густоты населения и сопряженной с тем меньшей
чистоты воды этих рек.
* В Виленской губ. (см. Корева "Материалы для
географии и статистики России, Виленская губ.") хариус водится в
некоторых каменистых речках около Вильны. Курбатов встречал его в
Вилии и Немане, главным образом в притоке его, близ Друскеник
-Ротничанке. По словам того же автора, хариус достигает здесь 3'/2
ф. веса. По свидетельству Либериха. рыбаки на р. Луге полагают,
что хариусы входят в реку из моря и что ход их начинается в
августе. Кажется, такого же мнения придерживаются и неманские
рыбаки.
** На севере хариус, по свидетельству Гофмана,
встречается и в тундряных озерах, что, вероятно, обусловливается
низкой температурой этих вод.
Хариус вообще отличается большим проворством и живостью и в этом
отношении нисколько не уступает форели. Французы недаром называют
его Pombre, так как он скрывается мгновенно, как тень.
В солнечный день он очень часто выскакивает из водь, ярко блестя
радужными цветами своего широкого плавника, и хватает упавших
насекомых. Прыжки его при этом бывают иногда изумительны; но тем не
менее он, по-видимому, скоро утомляется, что замечается и при ловле
его на удочку*. Хариус ведет почти дневной образ жизни и кормится
исключительно днем; главную пищу его составляют, по-видимому,
насекомые, падающие в воду с ветвей нависших над рекой деревьев,
почему он и любит держаться в таких местах, также мошкара
(Phryganea) и поденки (Ephemera), личинки водяных насекомых и
водяные улитки, для чего часто тыкает головою в каменья, почему и
называется в некоторых местностях Онежского оз. кузнецом. Кроме
того, он истребляет икру других рыб, что, очень может быть, бывает
причиною того, что в тех речках, где хариус многочислен, все
карповые рыбы, несмотря на огромное количество своей икры и при
достаточном количестве тихих заливов и старых или побочных русл,
встречаются уже очень редко.
* В подтверждение этого можно привести также то
обстоятельство, что его, по словам нарвских рыбаков, часто
сбрасывает с Нарвского водопада, после чего он обыкновенно так
слабеет, что начинает кружиться под самым водопадом и легко
достается в добычу рыбакам.
В северных и северо-западных реках хариус истребляет и хорошо
укрытую икру лососей, а в Онежском озере весной кормится икрою
корюшек, осенью - икрою пальи (Salmo salvelinus L.). В Западной
Европе он считается очень вредной рыбой, так как истребляет икру
форели, с которою живет вместе, хотя никогда не встречается в
верховьях речек. Где нерестятся лососи и форели, всегда можно
наблюдать поодаль нескольких хариусов, выжидающих удобного времени,
чтобы пожрать выметанную икру. Англичане поэтому ловят хариусов на
икринки лосося, как свежие, так и сушеные (весною). Изредка он ест
также молодь рыб и гольянов, последних, кажется, больше осенью, при
недостатке своей главной пищи - насекомых.
Большую часть времени года хариусы живут небольшими стайками,
которые бывают тем менее, чем большего возраста они достигли. Есть
некоторые основания предположить, что до своей возмужалости стад
молодых хариусов составляет, так сказать, как бы одну родную семью;
но и взрослые особи в известное время составляют небольшие стайки,
тоже б. ч. одинакового возраста. Молодые хариусы обыкновенно живут в
более мелких местах и на перекатах, а крупные уже предпочитают более
или менее глубокие ямы, где все-таки им уже не предстоит такой
опасности от хищного тальменя и крупной форели.
Любимые места хариуса - выше и ниже порогов и перекатов; на
последние он часто выходит жировать. С половины сентября (в Петерб.
губ.) хариус уже не держится на быстринах и уходит в ямки и заводи
на зимовку. По замечанию некоторых рыбаков (именно нарвских), хариус
в теплое время идет на плитняковое дно, то есть б. ч. на мелкие
места, а в холодное время отыскивает песчаные и более глубокие
места. Местами осенью он собирается в многочисленные стаи и иногда
спускается с верховьев рек в большие реки и озера, где весной и
летом не встречается вовсе*, и весьма возможно, что на зиму уходит
из Немана и Луги в Балтийское море, как говорят Терлецкий и
Либерих.
* Так, например, в конце осени и зимою хариус
встречается и в нижней половине течения Сосьвы (в Богословском
округе), имеющей здесь тихое течение и иловатое дно, а весной и
летом здесь его никогда не бывает. Вероятно, исключительно в это
время он попадается в Верхней Волге, Каме и, очень может быть,
если верить свидетельству Лаптева ("Материалы для геогр. и
статист. России. Казанская губ."), доходит до Казани. По Кесслеру,
хариус иногда нерестится и в озерах по каменистым грядам (Онежское
озеро).
По всей вероятности, в больших озерах, как Ладожское и Онежское,
он не встречается круглый год, разве у самых устьев или истоков
рек.
Вообще это одна из самых оседлых рыб. Замечено даже, что в
течение всего лета хариусы стоят днем постоянно на одних и тех же
местах, покидая их только к вечеру, когда выходят на перекаты или к
порогам, где вода еще течет ровною струею, так что рыбе удобно
высматривать на ней падающих насекомых. Днем хариусы обыкновенно
держатся в местах более глубоких, в траве и за камнями, приближаясь
для корма к мелкому берегу, где течение сильнее и травы нет. Здесь
хариус стоит на одном месте, беспрестанно выскакивая на поверхность
за плывущими мимо насекомыми. Иногда, говорит Либерих, на каменистой
отмели их собирается несколько десятков, но не рядом, а врозь, и
каждый занимает особую позицию, с которой удаляется только при виде
плывущего насекомого; хариус выплывает к нему навстречу, бросается
на него или же, завидя издали в стороне, догоняет его, схватывает и
затем немедленно возвращается на свое место. Движение же его,
вызываемое течением, ограничивается кругом не более аршина в
диаметре. Что действительно каждый хариус держится известного
пункта, доказывается тем, что самый крупный или самый мелкий всегда
замечается на одном и том же месте, а также тем, что место, которое
занимал выуженный хариус, несколько дней остается вакантным; затем
оно занимается, по всей вероятности, новым пришлецом.
Очень крупные хариусы, по наблюдениям Либериха, выходят из ям на
отмели-быстрины только ночью, редко днем. Они предпочитают стоять (в
реках Петерб. губ.) в коридорах, образуемых травою, или под
обрывистыми берегами, где им легче скрыться. Тут они тоже всегда
держатся на одном месте и поодиночке, и местные рыболовы знают, где
и какой величины крупные хариусы держатся.
Ранней весной, иногда еще до вскрытия рек, хариусы выходят из
мест, где зимовали, и с низовьев рек поднимаются кверху. В это время
они встречаются б. ч. поодиночке и бывают всего ярче окрашены,
особенно самцы, которых, по-видимому, более, нежели самок. Иногда,
впрочем, встречаются и бесплодные - яловые особи, отличающиеся менее
короткими плавниками и менее яркою окраскою, но зато очень
жирные.
Самый нерест имеет место на небольших глубинах и даже перекатах и
в общих чертах (кроме времени) имеет большое сходство с нерестом
других лососевых рыб. Он начинается в более южных местностях еще в
апреле (в Западной Европе даже в марте), но на севере обыкновенно в
мае, даже в начале июня. Нерест длится иногда очень долго - почти
целый месяц; так, например, в 1872 г. в речках Богословского округа
он продолжался почти весь июнь. В Иркутской губ. хариусы мечут икру
с половины апреля до средины мая. В Петербургской губ., по Либериху,
нерест начинается в конце марта (?), еще подо льдом, что, по-моему,
очень рано. Вероятно, хариусы, как и другие близкие ему рыбы,
выпускают свою икру в несколько приемов, но это может зависеть и от
того, что, как замечено мною в уральских речках, сначала играют
самые крупные хариусы. Обыкновенно все это время они встречаются
попарно -самка с одним самцом, редко с двумя или тремя. Тогда их
часто можно видеть трущимися брюхом о камни, отчего почти все брюхо
обнажается от чешуи и краснеет. Для помещения своих, не особенно,
впрочем, крупных, яичек самки, как говорят, выкапывают хвостовым
плавником (?) небольшие ямки в хряще и икринки, по оплодотворении,
прикрывают мелкими камешками. По словам рыбаков Петербургской
губернии, хариус мечет икру будто бы между корнями от сгнившей за
зиму травы, а в бойких местах не нерестится. Икра эта в большом
количестве истребляется рыбами, особенно сибирскими нельмами,
которые в это время бывают битком набиты хариусовой икрой
(Потанин).
Икра* развивается довольно быстро; молодые рыбки имеют
небольшой желточный пузырь, поднимаются к поверхности воды, вскоре
после того как выклюнутся; растут очень скоро. При благоприятных
условиях хариус уже через 2 года достигает веса одного фунта, даже
более, и вообще уже на третьем году достигает половой
зрелости.
* По Ла Бланшеру, яйца хариуса оранжевого цвета;
нерест производится при температуре +8° до +12 °С; развитие
икринок оканчивается в 18 дней. Бенеке насчитывает в самке от 5 до
10 тысяч икринок в 3-4 милл. диаметром.
По наблюдениям Либериха над хариусами в р. Ижоре (очень кормной
реке), молодь, выклюнувшаяся в апреле, до конца июля ведет очень
скрытный образ жизни, так что неизвестно, где она держится -
скрывается ли под o или между камнями, подобно лососкам и форелькам,
или же находится в местах своего рождения, т. е. в густой траве,
между корнями на дне. Появляется мелкий хариус сперва в самых мелких
быстринках, имеющих вершка два глубины и каменистый грунт, или, при
тех же условиях, около берега. В это время молодые рыбки имеют от 1
1/2 до 2 в. длины. В сентябре они уже достигают 3 вершков и местами
попадаются в таком множестве и так надоедают рыболову, ловящему на
искусственную мушку, что приходится менять место. В течение зимы
хариусы-селетки почти не кормятся и не растут, так что весною
попадаются те же трехвер-шковые рыбки. К осени, т. е. через полтора
года, они имеют уже 5 вершков росту;'затем через год увеличиваются
еще на вершок. Замечено, что хариусы, стоящие на быстрине, растут
быстрее своих ровесников, живущих в более тихих местах. Это
объясняется большею питательностью насекомых сравнительно с
личинками их и червями, что доказано английскими учеными
относительно форелей. Дальнейший прирост проследить почти
невозможно, но хариусы в 8 вершков длиною и 1 1/2 фунта весу должны
иметь здесь (на Ижоре) не менее 5 лет; 3-фунтовые же, длиною от 11
до 12 вершков, вероятно, не моложе 10 лет.
После нереста хариусы снова собираются небольшими стайками и, в
противоположность лососям и форелям, очень скоро отъедаются.
Хотя промысел этой рыбы не имеет особенной важности, но тем не
менее в верховьях уральских рек, где хариус составляет главную
породу рыб, а также и во многих реках и речках севера России ловля
хариуса не лишена значения и по крайней мере удовлетворяет местным
потребностям. По причине своего нежного и жирного мяса хариус вряд
ли когда может служить предметом сбыта: даже в копченом виде он
довольно скоро подвергается порче, почему на севере летом его
немедленно солят после лова. Свежий и копченый хариус принадлежит к
числу наиболее вкусных наших рыб и нисколько не уступает в этом
сигам, но хороши копчеными только крупные хариусы, не менее двух ф.,
так как мелкие очень сухи и невкусны. В Петербурге он, однако,
ценится дешевле последних, почему рыбные торговцы продают их
(свежих) за сигов, предварительно подрезав спинной плавник. Весною и
летом до августа хариусы не так вкусны и в Западной Европе всего
дороже ценятся пойманные зимою. Притом, как и всякая другая рыба,
они в одной местности бывают вкуснее, чем в другой. Только что
пойманный хариус издает очень сильный запах, напоминающий запах
корюшки, но более приятный. Одни сравнивают этот запах с слабым
огуречным, другие - с запахом богородской травы (отсюда латинское
его название - thymallus). Запах этот, однако, скоро исчезает. У
молодых хариусов мясо очень похоже на мясо форелей, у старых же
приближается вкусом к мясу сига*. Чем темнее цветом хариус, тем он
считается вкуснее. По Кривошап-кину, китайцы предпочитают холостых
рыб, как более вкусных и жирных; если верить ему, сибирские хариусы
имеют гораздо более прочное, крепкое мясо, чем европейские, так как,
по крайней мере на морозе, сохраняются дольше других рыб, не
заветривая.
* Свежий хариус обыкновенно приготовляется отварным на
сливочном масле. Либерих советует жарить его двумя филейчиками в
сухарях с молодым отварным горошком и с гренками. Немцы очень
хвалят вкус только что пойманного хариуса, тут же на месте
изжаренного на вертеле-колышке; причем палка просовывается в рот и
задний проход.
Искусственное разведение хариуса довольно затруднительно, так как
он мечет икру в довольно теплое время, когда пересылка икры и
икряной рыбы очень неудобна, и потому что половые продукты рыб,
содержимых в садках, не развиваются. Сколько известно до сих пор,
хариуса не удавалось еще ни разу с успехом содержать и откармливать
в прудах, где, однако, хорошо прижилась форель. В тех самых садках,
в проточной холодной воде, где форели живут летом по нескольку
месяцев, хариусы, при самом тщательном уходе, не выдерживают более
недели; на них показываются белые пятна с опухолью; они поднимаются
на поверхность, затем переворачиваются вверх брюхом и, покрываясь
желтоватой слизью, засыпают. Зимою, впрочем, хариусы живут в
петербургских садках очень долго.
Самая добычливая, весьма распространенная в Богословском округе
ловля хариусов - это вершами, поставленными весною в устьях речек,
по течению. Она имеет то преимущество перед другой ловлей - сырпами,
что в эти снаряды попадаются самые крупные рыбы, поднимающиеся вверх
для метания икры; случается иногда вытаскивать из одной верши до
двух пудов самых отборных хариусов. Эти верши устраиваются несколько
иначе от ивняковых морд: они также имеют форму конуса, но гораздо
больше - от 2-3 аршин в длину и делаются из сосновых драночек,
прикрепленных на 4-5 черемуховых обручах различного диаметра и,
кроме того, для большей крепости переплетенных тальником в 8-9
рядов. В широкий конец этого снаряда вставляется горло - короткий
конус, тоже из драночек; кроме того, прикрепляется еще широкий и
крепкий раструб овальной формы, из черемуховых веток и тоже на
обручах; концы верши связываются веревочками, и рыба вынимается
через устроенное сбоку отверстие.
Ловля сырпом начинается здесь после Петрова дня, когда хариусы
уже снова собрались в небольшие стайки и скатываются из верховьев на
более глубокие и широкие места реки, где уже есть возможность
плавать на лодке. Самый сырп состоит из небольшой сети, связанной в
виде сачка, 4-5 арш. длины, вершков 8 в вышину и глубиною до 2
аршин; ячеи в сырпе обыкновенно 2-3-палечные, т. е. в них могут
свободно пролезть 2-3 пальца. Своим открытым концом этот сак
нанизывается на крепкую бечевку, так что его устье, будучи
растянуто, имеет вид длинного прямоугольника. К нижней бечеве
прикрепляются тонкие шесты, около 5 аршин в длину, а к верхней с
обоих концов привязываются т. н. симы - тоже бечевки, которые рыбаки
держат в руках.
Самый лов сырпом производится на двух лодках, или, вернее,
челноках, вчетвером: гребцы, сидя в корме, своим единственным веслом
направляют лодку наискось, как бы к берегу, и растягивают сырп,
который прижимается ко дну шестами другими двумя рыбаками, сидящими
на носу каждой лодки. Таким образом плывут они против или по
течению, через каждую яму до перебора, и как только рыбаки услышат
по симе, навернутой на палец, что в сеть попала рыба, опускают
верхнюю тетиву и подымают сырп.
Еще удачнее бывает ловля сырпом с четырьмя лодками. Доплыв до ямы
или заметив рыбу в прозрачной воде горной речки, все четыре лодки
становятся рядом против воды, ниже рыбы; средние две, у которых
сырп, дружно выступают вперед и погружают его, а остальные две в ту
же минуту со всею быстротою, в два весла, бросаются выше сети и
хлопают веслами по воде против мешка. Занимаясь с малолетства этим
промыслом, североуральские рыбаки приобретают такую ловкость и
проворство, что, видя издалека бег хариусов, преследуют их до тех
пор, пока не переловят почти всего руна. Точно таким же образом
ловят здесь и тальменей.
Осенью, а изредка и весною, хариусов в уральских речках добывают
также острогой с лучом, и нередко, при удаче, каждая лодка набивает
в ночь и при местных тупых и неуклюжих острогах до 2, даже 3 пудов
хариусов, частью тальменей, которые, как более ночные рыбы, менее
стоят в это время, чем хариусы, обыкновенно спокойно лежащие на дне
ям, поблизости перекатов. По словам Воронина, острогой бьют хариусов
и в Олонецкой губ. По его словам, колоть хариуса легко, так как он
стоит смирно и огня не боится, но при шуме бросается в бегство. Бить
надо легко, с задержкою, потому что при сильном ударе, хариус
ломается на две части, причем хвост падает на месте, а голова с
половиной туловища уплывает на 2-3 сажени. В речках Кузнецкого
округа (в Сибири) хариус всего успешнее ловится руками, подобно
налимам, так как очень любит здесь прятаться под нависшие берега,
вымытые водою, и под корчи. Здешние хариусы отличаются непугливостью
и очень скоро возвращаются на прежнее место, даже после
выстрела.
В Неве, по словам Данилевского, хариусов ловят порядками крючьев,
которые выставляют поперек реки зигзагами; крючки навязываются на
расстоянии 1 '/2 сажен; через каждые 13 крючков прикрепляется камень
в 1-2 ф., а на концах по камню в 3 ф. Наживкою служат, вероятно,
червяки, а может статься, слепые вьюнчики (личинки миноги), которые
вообще составляют одну из главных насадок в Неве. Всего хуже хариусы
ловятся здесь в июне, так как в это время наедаются эфемерами и
фриганеями, во множестве падающими в воду.
Вообще ловля хариусов в небольших речках нашего севера довольно
значительна, хотя, конечно, не может быть выражена даже
приблизительно верною цифрою. Однако в одном Богословском округе
количество улова этой рыбы, по некоторым данным, должно быть никак
не менее тысячи пудов. Жир хариусов (Oleum aeschii) употребляется в
медицине как целебное средство.
Уженье хариуса в большей части Европ. России совершенно
неизвестно, но в северных, северо-восточных и северо-западных
губерниях и в большей части Сибири оно весьма распространено и
пользуется почти таким же уважением, как и уженье форели, которая в
Европ. России встречается почти там же, где и хариус. Это весьма
понятно, так как ловля обеих рыб, почти одинаково вкусных, гораздо
труднее и требует большего искусства, чем ловля других рыб, хотя,
разумеется, в глухих речках и форель и хариус берут на удочку
гораздо смелее, чем там, где их часто преследуют.
O6 уженье хариуса до последнего времени у нас имелось эчень мало
печатных сведений. Как ловят его на удочку в Северо-Западной России,
нам неизвестно; вероятно, подобно форели - на насекомых и изредка на
искусственную мушку. Терлецкий говорит, что только в притоках Немана
его ловят на длинную ходовую удочку, с длинною лесою и без грузила,
которую закидывают с берега, меняя места.
В северных уездах Вологодской губернии в лесных речках, куда
ездят специально для уженья хариуса, его ловят (летом) в большом
количестве - пудами, - так что солят в кадушках. По замечанию
Арсеньева, хариус берет только на перекатах; в омутах же, куда
уходит после грозы, в ненастье, после дождя, когда вода очень мутна,
в полдни, вероятно, и на ночь, почти никогда не хватает насадки,
хотя бы стоял тут массами. На переборы хариус выходит здесь
большими, густыми стаями - "плотом", почти поверху, плавится.
Главный лов начинается с половины июня и продолжается до августа, а
самый лучший клев бывает здесь в конце июня. Берет он с раннего утра
до 11 часов, причем чем ближе к полудню, тем больше плавится; затем
снова начинает брать с 5 часов до заката, но уже не так жадно, как
утром. Ловят на легкую длинную удочку с волосяной лесой, без
поплавка и грузила, на обыкновенного навозного червя или на овода,
причем закидывают насадку прямо туда, где рыба плавится, почему
иногда приходится заходить в воду. Здесь хариус считается очень
жадной рыбой, так как, во время жора по крайней мере, берет очень
верно, нередко хватает насадку на лету, прежде чем она коснулась
воды, ловится зараз по паре, на два крючка, и очень смелой, так как
не боится шуму.
Вообще у нас уженье хариуса считается более легким, чем уженье
форели, тогда как в Западной Европе, наоборот, принимается, что
первый гораздо чаще срывается, чем форель. Г. Курбатов* также
говорит, что хариус берет вернее форели (красули) и не объедает так
часто насадку. Это странное противоречие трудно объяснимо и,
вероятно, обусловливается тем, что наша форель значительно
отличается и по внешности, и по образу жизни от западноевропейской.
Г. Янишевский** замечает, однако, что хариус берет с налета и что
его тотчас же надо подсекать и выкидывать на берег; следовательно,
для ловли его требуется немало ловкости и проворства. Здесь, на
Чусовой, хариуса тоже ловят нахлыстом, на стрекоз (?) и паутов,
закидывая удочку на средину реки, в самую быстрину, почему большею
частью удят стоя по колени в воде, в лаптях, чтобы предохранить ноги
от острых камней. В уральских речках восточного склона я много раз
наблюдал ловлю хариусов сырпами, но не удил сам и не видел, как удят
другие, но знаю, что их ловят здесь, как и на Чусовой, больше на
паута (Tabanus) летом, а под осень - и на небольшой крючок, сверху
облитый оловом и, следовательно, напоминающий блесну - без насадки.
Судя по всему, этим крючком ловят только в омутах.
На р. Ваге, в Вельском уезде, по словам Поспелова, ловят хариуса
на хлеб (?) и на таракана-прусака, непременно на переборах, т. е. на
быстрине. Удочка легкая, с леской без грузила и с маленьким
поплавком. Ловят стоя в воде или с лодки. В В'ельске и не знают
другой насадки, кроме таракана.
Об уженье хариусов в Олонецкой губернии Воронин сообщает
следующее.
Удят хариусов со вскрытия рек до 15-20 сентября, т. е. до
заморозков. Удилище ореховое или березовое, редко длиннее 4 аршин,
леса волосяная, в 3-4 волоса, белая, наплавок - круглая пробка не
более волошского ореха; поводок в один волос. Крючок маленький,
вероятно настоящий 12 номер, без грузила. Лучшее время ужения -утром
и вечером, в омутках вблизи горных ручьев, которые в изобилии
вливаются в Аять. Насадка ранней весною -маленький красный навозный
червяк, притом только такой, который при прокалывании выпускает
желтую массу, потом шитик (кажется, что личинка комара), а затем
почти до конца ужения - личинка мясной мухи (сальник или опарыш).
Самою позднею осенью лавливали на крупные сушеные муравьиные яйца,
которые перед употреблением ошпаривали кипятком. В полдень и в
жаркое время ловили в середине реки стоя на отмелях и камнях, иногда
по пояс в воде, на малого кузнечика или на серую вонючую бабочку,
иногда на крупных мух. С берега ловили, выбирая прикрытием куст или
ловили с того берега, где тень от человека не падала на воду. В реке
ловили с длинной лесой, пуская наживку по течению, причем в
большинстве случаев хариус подсекался сам. Самые крупные экземпляры
не превышали 1-2 ф.; чаще всего попадались 1/2-фунтовые. Лучший клев
бывает после ночного дождя. Водить рыбу избегали, а тотчас старались
подсачить, так как пойманный хариус сильно плещется, отчего временно
прекращается клев. В ясный жаркий день самым добычливым был
полуденный лов. Клев хариуса своеобразен: на быстрине он берет с
налета, а в омутках клюет очень осторожно - поплавок как будто
всасывается (как клюет рак), потом сразу появится, точно подскочит,
и опять начнется всасывание; затем, уже не погружаясь, движется
медленно в какую-нибудь сторону. Рыбу сохраняли, зарывая в речной
песок под водою.
Самые подробные сведения об уженье хариусов дает нам Либерих,
удивший преимущественно в Петербургской губернии и притом на удилища
с катушкой. Его описание уженья хариуса на червя, а в особенности на
искусственную мушку, помещенное в январской книге "Природа и охота"
за 1891 год, полнее и подробнее всех иностранных, так что требует
лишь немногих дополнений из заграничных источников.
Ловля на червя производится главным образом весною, когда вода
еще мутна и хариус после нереста очень голоден. Летом берет на червя
сравнительно плохо, а иногда и не берет вовсе; в это время он
питается, по Либериху, мелкими черными улитками, раковинками
(моллюсками), также крошечными серыми червячками, живущими на
водяных растениях, особенно на тростнике, а главным образом
падающими на воду насекомыми; поэтому его всего лучше ловить
нахлыстом на живых или искусственных насекомых. Осенью, в сентябре и
октябре, он опять начинает хорошо брать на червя, особенно после
дождей. За границей его ловят и зимою, причем лучший клев бывает в
ясные, теплые и тихие дни после ночного мороза; у нас же зимняя
ловля хариуса из прорубей, кажется, совершенно неизвестна; по
крайней мере о ней еще никем ничего не сообщалось. При ловле на
червя нет необходимости в удилище с катушкой, если только в данной
местности не водится хариусов крупнее двух фунтов. В силе и бойкости
хариус хотя и превосходит почти всех наших карповых рыб одинакового
с ним роста, но значительно уступает в этом форели. Катушка нужна
больше потому, что крупный хариус, если не заглотал червя, обрывает
губы, которые у этой рыбы очень слабы, кроме того, она дает
возможность быстро укорачивать и удлинять лесу, что при уженье
хариуса приходится делать нередко. Следует напомнить, что весною
попадаются самые крупные хариусы, какие очень редко ловятся
летом.
По Либериху, на червя можно ловить тремя способами: с поплавком,
внаметку и на донную. Насадкою во всех случаях служит небольшой
(навозный) червь, а еще лучше два, три. Черви должны быть, особенно
при ловле внаметку, очень крепки и довольно долго выдержаны во мху.
Притравы никакой не употребляется, так как она недействительна.
Можно только бросать в струю, во время уженья, червей, но и это не
имеет полезных результатов, потому что хариус, как и форель, стаями
не встречается, по крайней мере в Петербургской губ., и бросается на
наживу из засады, опять в нее скрываясь. Немецкие авторы (Moerbe)
советуют, впрочем, при ловле хариусов на червей (и личинок) класть
насадку на несколько часов в пахучую смесь из яичного желтка,
шафрана, богородской травы и нескольких капель анисового масла, но,
по тем же причинам, едва ли это даст возможность поймать большее
количество рыбы.
Ловят с поплавком, преимущественно, иногда даже исключительно, в
омуточках, с слабым или водоворотным течением. Можно, впрочем,
ловить с поплавком и на течении, закидывая червя в струю между
травой, т. наз. коридор, -любимое местопребывание хариусов, причем
берегом проходят шагов 20, возвращаясь обратно по 2-3 раза. Червя
пускают так, чтобы он не задевал за дно. Проплывая мимо засады
хариуса, он привлекает внимание рыбы - она бросается на червя с
разбега и берет верно. Клев на червя сходен, по Либериху, с клевом
окуня, и хариус заглатывает глубоко, почему не следует торопиться
подсечкой. Впрочем, почувствовав крючок, хариус сейчас же
выплевывает червя, а потому поплавок должен быть очень чувствителен
и сгружен как следует. Лучше всего перяной, с небольшой дробинкой в
качестве грузила. В тихой воде можно ловить и без грузила, так как
червяк все равно, хотя и медленно, опустится на дно.
На неглубоких местах с каменистым неровным дном и более или менее
сильным течением всего удобнее ловить внаметку - на длинную леску
без поплавка, с небольшим грузилом. Этот способ уженья довольно
оригинален и применяется для многих других рыб кроме хариуса,
поэтому приведу описание его дословно.
"Подойдя к реке, закиньте червяка прямо против себя как можно
далее или даже возьмите несколько выше; затем, подтянув немного
лесу, движением удилища заставьте ее попасть в самую середину струи
или, лучше сказать, между двумя струями; ослабляйте лесу с тем,
чтобы грузок погрузился примерно на '/г аршина и шел со струей
далее. Секунд через пять опять поддергивайте леску с целью
приподнять или поддержать грузок - действуйте таким образом до тех
пор, пока его течением подведет к самому берегу; поддернув его еще
раз под самым берегом, где часто стоит рыба, забрасывайте снова выше
и т. д. Глаз здесь при клеве не играет никакой роли, а только
ощущение в руке, которое объяснит вам, задевает ли грузок или нажива
за дно или каменья, и тем побудит вас делать движения рукой чаще.
Частым движением руки вы поддерживаете наживу выше, редкими же она
будет идти ниже. На этом основано все ужение внаметку.
Насадка ваша, рыба или червяк, должна обойти все место,
находящееся против вас, обойти каждый камень, побыть в ямках и
водоворотах; хороший рыболов умением своим вовремя поддернуть
заставляет насадку на проходимом ею пространстве опускаться где
глубже или в ямках; поддернув ее, когда она подходит к камням,
заставляет идти между ними так, чтобы крючок нигде не задел; миновав
камни, внезапным наклонением удилища спускает лесу и дает
возможность грузилу снова опуститься в воду.
Клев рыбы выражается довольно сильным чувством в руке; это не
есть мелкое дерганье - даже мелкий хариус вам покажется большою
рыбою. Почувствовав толчок в руке, рыболов делает самое легкое
содрогание удилищем, чего уже слишком достаточно, чтобы вогнать жало
крючка или даже проколоть насквозь губу рыбы, если это произошло в
бою, то бывает великолепная сцена: испуганная рыба бросается в бой;
почувствовав сопротивление в губе, выскакивает наверх и, уносимая
сильным течением, плещется на поверхности, кувыркаясь. В этих
случаях рыболов должен быть крайне осторожен; при поимке крупной
рыбы, увлекаемой таким образом течением, колесо (катушку) должно
пускать свободно, но все-таки придерживая лесу пальцем; сам же
рыболов должен, не медля, спуститься вниз по берегу и следовать за
рыбой".
Ловля внаметку удобнее тем, что рыба берет с разбега жаднее и
живость червя не играет никакой роли, так как он, поддергиваемый
удилищем, находится в постоянном движении. Но зато он должен быть
очень крепок, ибо, задевая за дно и траву, часто рвется. Лучше всего
насаживать двух на крючок с лопаточкой, чтобы первый был пропущен на
леску. На быстрине хариус берет на червя смелее, охотнее и раньше,
чем в омутах.
На донную ловят хариусов сравнительно редко, что весьма понятно.
При ловле в омутах груз должен отстоять от червя по крайней мере на
1/2 аршина, чтобы наживка, увлекаемая течением, могла описывать
большие круги. Величина грузила зависит от течения: если в омуте
кружит, достаточно 1 -2 дробин № 1; тогда крючок будет и ходить по
дну и выступать к поверхности. Кроме того, с тяжелым грузилом клев
всегда неверен. При ловле на донную в сильной струе, а также с
лодки, когда леса вытягивается течением, груз должен быть гораздо
более. Хариус на быстрине хватает жаднее и часто подсекается сам.
Поэтому в омутах надо дать заглотать после поклевки, а на течении
подсекать немедля.
Во всяком случае при ловле хариуса на червя, как и при ловле на
мушку, приходится часто менять место, так как хариус стоит на месте,
а не гуляет по реке для отыскания пищи. Поймав в омуте 2-3 рыбы,
надо выждать полчаса и переходить на другое место. Вот почему
хариусов очень редко удят с лодки*, а почти всегда с берега.
Полагаю, однако, что хариусов можно было бы весьма удобно ловить на
насекомых (живых и искусственных) с лодки на ходу, плавом - самым
интересным и добычливым способом, который будет описан далее (см.
"Голавль").
* По словам Либериха, хариус временно хорошо берет (во 2-й
половине лета) на скакуна (кузнечика), но обыкновенно под водою, а
не поверху, так что эта ловля ничем не отличается от такой же ловли
язей (см. "Язь").
Самою благоприятною погодою для ужения хариусов считается за
границей (вероятно, и у нас) несколько пасмурная, при западном
ветре, особенно после продолжительного ненастья; в сильные жары,
когда солнце очень печет, и при восточном ветре клев бывает всегда
хуже. Вообще, чем холоднее, тем хариус берет лучше. Удят на червя
преимущественно по утрам и под вечер.
В Западной Европе ужение на тонущую насадку практикуется весною,
в начале лета, в конце осени и зимою. Сначала ловят на червя, затем
на опарыша и различных личинок; осенью - на живого (с оторванными
ногами), а позднее на искусственного кузнечика с грузом в туловище,
также на искусственных личинок, которые нетрудно приготовить самому,
облив длинный крючок с колечком свинцом или оловом, которому
придается форма очень крупного опарыша; свинец этот обматывают
зеленою шерстью, предварительно сделав на нем зарубки, чтобы она не
скользила. В Англии позднею осенью и зимою весьма удачно ловят
хариусов на икру семги. Крючок (за исключением последней насадки)
должен быть несколько крупнее, чем при ловле поверху, именно № 8-9;
грузило употребляется не всегда, но во всяком случае небольшое, так
как удят больше в тихой воде и с легким перяным поплавком. Леска
лучше всего жилковая (в одну жилку, длиною около 4-5 аршин), которая
пристегивается к тонкому непромокаемому катушечному шнурку. Насадка
не должна касаться дна, а должна стоять по меньшей мере на фут выше,
так как хариус неохотно опускается вниз за добычей, а хватает ее,
поднимаясь кверху. При ловле на кузнечика позднею осенью употребляют
более крепкие снасти, так как в это время нет расчета долго возиться
с одной рыбой. На искусственного кузнечика удят большею частью без
поплавка, беспрестанно слегка приподнимая (кистью руки) и опуская
насадку.
На рыбку (гольяна, гольца) и раковую шейку хариус берет очень
редко и на эти насадки ловят его случайно, при ужении других рыб. На
живца обыкновенно попадается крупный хариус, и б. ч. осенью, во
время ловли форели.
Перехожу теперь к описанию самой главной как по добычливости, так
и по интересу ловли хариусов - на живых и искусственных насекомых,
причем всего более буду пользоваться наблюдениями г. Либериха.
Прежде всего следует заметить, что ловля хариусов на мушку за
границей и у нас, между рыболовами на искусственную муху, считается
более трудной, чем ловля форели. Хариус - самая капризная рыба при
ужении - сегодня ловится отлично, завтра, при тех же условиях, не
берет вовсе, хотя ловит падающих мушек. Он также весьма прихотлив на
величину и цвет мушки: самые крупные хариусы иногда берут только на
самую маленькую мушку. Главное же затруднение составляет то
обстоятельство, что хариус хватает мушку гораздо осторожнее, чем
форель, притом губами, а так как губные хрящи у него очень мягки, то
очень часто обрываются. Очень хороший рыболов на искусственную мушку
вытаскивает не более трети попавшихся на крючок хариусов:
большинство же уходит наколотыми и с оторванными губами. Ловить без
катушки на искусственную, даже на живую мушку можно только там, где
хариусов очень много и никто их не удит. Кроме того, надо иметь в
виду, что это рыба очень бойкая: пойманный крупный хариус бросается
во все стороны, выскакивает из воды и бьется на поверхности, норовя
хвостом отбиться от лески, что ему нередко и удается.
Ловля на мушку нахлыстом начинается с весны, когда установится
теплая погода, и продолжается все лето и половину осени. Весною
хариус берет, однако, на мушку хуже, чем на червя; летом же выходит
в места бойкие и быстрые и гоняется за мушкой только ночью, так что
в июне и июле редко удается поймать его днем, преимущественно перед
грозой или переменой погоды. Летом хариус сыт и на искусственную
мушку идет гораздо хуже, чем на живую, особенно когда по воде много
плывет мушки (мошки); в этом случае, чтобы поймать его, надо
насаживать живую мушку. Вообще летом он берет плохо, и главная ловля
начинается с августа и продолжается весь сентябрь, а иногда даже и
октябрь.
Ловят нахлыстом поверху почти исключительно на течении; в омутах
со слабым течением ловят на мушку очень редко, притом большею частью
из-за кустов, на короткую леску и на живое насекомое. Насадив на
крючок (№ 9-10) бабочку, мошкару, поденку или т. п., осторожно
опускают насадку в воду; если промежутки между ветвями слишком малы
для того, чтобы пропустить леску в 3-4 аршина длины, то ее
навертывают на конец удилища и, пропустив последний между веток,
развертывают до тех пор, пока он будет висеть из верхней петельки
колечка удилища. При этом способе, очевидно, нельзя давать ходу рыбе
и надо держать ее возможно круче, спуская шнурок с катушки только в
крайности, почему шнурок должен быть крепче обыкновенного. Вообще,
чем течение ровнее и тише, тем хариус осторожнее, прихотливее и
разборчивее на насадку.
Всего удобнее ловить на мушку в более или менее быстрых местах,
на перекатах. Лучшие места - перед порогами, где вода еще имеет
гладкую поверхность. Сюда к вечеру или вообще к падению мушки
выходят все скрывавшиеся за ближними камнями хариусы. Они очень
любят также держаться в чистых местах между травой, в так называемых
коридорах, где вода бежит с значительною быстротою. Такие места
особенно любят крупные хариусы, даже предпочитают их боям. Хариус,
подобно форели и многим другим рыбам, очень любит держаться там, где
сливаются два течения, две струи, а потому надо закидывать немного
повыше такого места. Кроме того, непременно следует забрасывать
мушку впереди каждого камня, даже кола, на который наплыла трава,
так как тут образуется небольшой водоворот, в котором стоит рыба, в
защите от быстроты, и выжидает добычи.
Уженье на живых насекомых употребляется только когда ; хариус,
гоняясь за живыми насекомыми, не берет на искусственную мушку.
Лучшими насадками считаются большой комар, затем поденки и желтая
мошкара (Phryganea). Иногда крупный хариус берет только на мошку и
ни за что не идет на большую. В Ивановском, на Неве, у порогов,'
восточным ветром иногда нагоняет с Ладожского озера мириады черных
мушек (мошек), которые вызывают к берегам всех хариусов, обыкновенно
стоящих здесь в порогах. Большой комар (вероятно, Tipula,
комар-долгоножка) составляет одну из самых любимых насадок хариусов.
Ловят его до солнца, когда он сидит смирно, на заборах и на листьях,
в каком-то оцепенении. Когда взойдет солнце, комар отогревается и
поймать его трудно. Насаживают его с головы на крючок № 9-10.
Вся трудность ловли на живых насекомых заключается в том, чтобы
забросить насадку далеко, не сшибив ее. Поэтому нередко приходится
прибегать к различным уловкам.
"Если по реке плывет крупное насекомое, напр, большой комар или
желтая мушка, - говорит тот же Либерих, -то советую вам на крючок №
10 или 11 насадить пару таких насекомых; забрасывая их, вы должны
наблюдать, чтобы они непременно поплыли на поверхности; старайтесь
становиться под ветер; против ветра даже не пробуйте. Если мушки
затонули - ловите новых и насаживайте снова... Вся трудность
заключается в забрасывании, особенно если нет ветра и надо бросить
далеко; советую поступить так: вытяните лесы столько, сколько надо
для достижения той точки, в которую хотите забросить мушку; воткнув
удилище у самого берега, откуда будете забрасывать, отойдите назад в
поле, имея крючок в руках; вытяните лесу, насадите насекомых и
положите их на землю; возвратившись к удилищу и взяв его в руку,
ускоренным движением руки взмахните длинною лесою двумя кругами по
воздуху, чтобы леса пришла в полное повиновение, и тогда забросьте.
Когда Леса станет тонуть, то спускайте удилище книзу, иначе плывущая
мушка ваша затонет. Дав проплыть мушке сколько возможно
(поддергивать нельзя) и видя, что она начинает поворачивать к берегу
и тонуть, усиленным же движением вытяните леску из воды (причем
мушка непременно окунется в воду) и опишите опять две или три дуги
по воздуху, для того чтобы стряхнуть с мушки воду; во второй раз она
непременно поплывет, в 3-й может быть, а в 4-й уже затонет. Тогда,
вытащив ее тем же порядком из воды, откиньте мушку опять на поле, не
делая никаких взмахов, воткните удилище и займитесь снова ловлей
насекомых... Это делается в таком случае, если леса в два или три
раза длиннее удилища и если вы не можете, как при фальшивой мушке,
выпускать ее понемногу, забрасывая прежде ближе, потом дальше, так
как через это вы замочите живых мушек, прежде чем успеете забросить
до избранного вами места.
Вместо живой мушки я часто делаю то же самое с фальшивою, и сухая
фальшивая мушка, попадая на воду, плывет долгое время, как живая;
поэтому, если форма и цвет ее соответствуют живым, вы м'ожете,
покружив ее на воздухе или высушив, отступя в поле, действовать так,
как описано для живой. Успех будет одинаковый, но замокшая фальшивая
мушка требует более времени для просушки, чем поимка живых
насекомых, если их много".
Что касается уженья хариуса на искусственную мушку, то оно очень
мало отличается от уженья форели, к которому и отсылаем читателя.
Надо заметить только, что для хариуса пригодны только мелкие мушки,
в виде комара - любимого его насекомого. Мушек ярких и светлых
цветов хариус не любит и предпочитает темные. Вообще при выборе
мушки руководствуются величиною, цветом и формою падающих в воду
насекомых. Любимые мушки хариуса- самые мелкие черные, не очень
пышные, такие же коричневые, а иногда серые. "Из долгого опыта, -
говорит Либерих, - я убедился, что с весны хариус любит мушку более
темную, временами крупнее, к концу осени же он особенно жаден на
мушку с оранжевым брюшком и светло-серо-желтыми крыльями; подобные
живые мушки появляются иногда в конце августа и держатся до самых
морозов".
Как уже сказано, хариус берет на искусственную мушку,
сравнительно с форелью, очень плохо. Иногда клев бывает так вял и
слаб, что крючок только слегка задевает за губу; случается, именно
когда на воду падает очень много мушки, что сытый хариус только
слегка щиплет насадку, не забирая ее в рот. Быстрота подсечки при
ловле хариуса еще более необходима, чем при ловле форели, пасть у
которой гораздо больше. Хариус хватает насекомое снизу, иногда даже
поднимаясь перпендикулярно, и с быстротою молнии опускается вниз, не
пуская, однако, пузыря, подобно голавлю, что зависит от того, что он
берет насекомое очень нежно, губами, лишь немного открывая рот.
Впрочем, случается, что он хватает бросаемую мушку на лету,
выскакивая на поларшина из воды.
Хариус, побывавший на крючке, становится весьма осторожен и редко
обманывается фальшивой мушкой.
Подсекать надо очень легко, особенно на быстрине; следует иметь в
виду, что губы у хариуса очень нежны. Крупного хариуса необходимо
прежде поводить, причем полезно даже спускаться вниз по реке. Такой
хариус обыкновенно тянет ко дну, и потому в травянистых местах надо
держать его круче, стараясь, чтобы он держался ближе к
поверхности.
В больших реках, например в Неве, где его почти не ловят на
удочку, так как он стоит здесь в порогах, хариус берет гораздо лучше
и уженье его весьма просто. В Ивановском, напр., его ловят в большом
количестве на так называемую обшивку. Это нечто вроде искусственной
мушки, очень плохо сделанной из 2-х довольно длинных перьев, около
дюйма длиною, прикрепленных к крючку 5 №. Так как хариус подходит
(как и на других больших реках) к берегам редко и только во время
падения мушки, то ловят здесь на обшивку с лодки и плавом, отпуская
довольно далеко от себя, т. е. эта ловля напоминает ловлю на дорожку
(металлическую рыбку) хищной рыбы. На Свири, наконец, по словам
Либериха, ловят хариусов особыми подпусками, без грузка, на которые
насажено от 10 до 20 обшивок. Леса, привязанная к короткому
удильнику, который держится в руке, вытягивается по течению вместе с
обшивками. Ловля эта производится с лодки и на значительной
быстрине. После этого понятно, почему на севере и северо-востоке
России и во всей Сибири клев хариуса считается очень верным и эту
рыбу зачастую ловят на удочку пудами. |
